— Давно, очень давно, дружище, тебя не видели у нас, — Лаки узнал голос мастера Рушти; к удивлению мальчишки в его голосе даже намека не было на его вечное брюзжание и ругань, наоборот, весь он лучился добродушием и радостью. — Совсем нас забыл. Смотрю, не постарел совсем, только крепче стал… Правда, запахом костра весь пропах, да и потом от тебя разит. Ха-ха-ха… На-ка, уговори для начала кружечку нашего пива. Ну?
Юный гном, чуть не вспотевший от любопытства, змеей влез в эту расщелину и медленно пополз вниз. Ему до ужаса хотелось поглядеть на того, с кем их мастер разговаривает, не брызгая слюной и не выкрикивая ругательства и оскорбления.
— Знатное пиво, Рушти, — после негромкого бульканья отозвался и гость хриплым грудным голосом. — У вас всегда было хорошее пиво. Не то что…, — тут он что-то еле слышно пробурчал и уже громче продолжил. — Да и сам вроде крепок еще. Все поди новых рудознатцев учишь. Вбиваешь им в юные головы секреты клана? Да?
Сопя от напряжения, Лаки все же смог проползти по расщелине почти до самого ее конца, откуда открывался хороший вид на небольшую комнатку. Здесь был круглый каменный стол, две широкие лавки напротив друг друга и двое друзей, на них сидящих. А все это освещалось одним медным светильником, который то и дело начинал коптить.
— … Да, старый друг, учу. Вбиваю, да все похоже без толку, — мастер Рушти чуть пригубил пива из здоровенной глиняной кружки. — Не в почете сейчас рудознатцы. Никому нет дела до тех, кто может слышать камень и видеть, как идет рудная жила…, — в его голосе Лаки услышал такую боль, что и ему стало как-то нехорошо. — Это как же так могло случиться… Помнишь, в наше время, кто такие были рудознатцы? А? Вижу, помнишь… Это были первые в любом клане. Только такие, как мы могли видеть, где залегает руда. За каждым столом нас ждало почетное место и первая доля пива и жареного мяса. На любом праздновании сначала звали нас… А что сейчас? Забыли все о рудознатцах! Воинов им подавай! Чтобы секирой махать могли, да строй, как раньше, держать умели. Вот, что теперь надо, — гость мастера Рушти понимающе что-то буркнул и то же приложился к пиву. — Вот уж не думал, что я доживу до таких времен…Эх.
Пока мастер Рушти изливал свое горе и вспоминал о старых временах, Лаки начал рассматривать его гостя. Внешне тот особо ничем не выделялся. Бородат, смугл. Лицо сильно обветренное, четы рубленные, словно он их сам и вырубил из камня. Единственное, что на нем выглядело странным и не похожим ни на что виденное юным гномом до этого, было его одеждой! На гноме было необычное мешковатое, какое-то пухлое одеяние из мешковины, отчего тот казался большим и полным. Ноги его были обуты в какие-то массивные то ли сапоги, то ли матерчатые торбаза. Однако еще больше Лаки заинтересовал его дорожный мешок. Такого мальчишка еще ни у кого не видел. Весь он был какой-то справный, аккуратные, в ярко начищенных бронзовых заклепках, с разными карманами, перевитый кучей ремешков.
— … Значит, дружище и у вас, владыка Кровольд воинов набирает. Странно, братец. Сколько помню, клан Рудознатцев никогда не посылал своих в воины, — в недоумении покачал головой гость, сверля глазами мастера Рушти. — Сколько, говоришь, воинов отослали? Почти сотню и еще восемь десятков собираете. Так у вас, почитай, и останутся-то одни бабы и малышня.
Продолжая сокрушаться, гость залез в свой дорожный мешок и вытащил оттуда что-то длинное, узкое. И едва он положил это на стол рядом с кружками пива, как по комнатушке поплыл удивительный пряный аромат, от которого сами собой наворачивались слюни во рту.
— Вот, дружище, попробуй мой гостинец. С дальних мест это мясо такое, — небольшим ножичком он отрезал пару кусочков от колбасы. — И, говоришь, против кого владыка Кровольд войско такое собирает? Ведь немереная силища-то. Со времен Великой войны никто не созывал Железную стену.
Мастер Рушти же с круглыми от удивления глазами смаковал гостинец. Хитрое сочетание неизвестных здесь специй, вяленого мяса и разных усиливающих вкус трав ударили ему в голову не хуже крепкого пива. Поэтому дождаться от него ответа гостю удалось не сразу.
— Я, правда, не слишком в это во все лезу. Но многое у нас, дружище, говорят, — вдруг, как-то пришибленно и глухо, заговорил мастер Рушти. — Одни болтают языком о том, что владыка Кровольд хочет возвратить Подгорному народу его древние земли. Другие говорят о каких-то отступниках, что отвергли Подгорных богов… А есть и те, кто рассказывают о…, — тут гном зачем-то бросил быстрый взгляд на и без того крепко затворенную дверь. — Хранителях… Мол это они власти хотят… А я не знаю чему верить, брат. Знаю лишь то, что добром это все не кончиться…
Гость вновь покачал головой, словно поддерживая своего друга.
— В пути, братец, я тоже много чего слышал, — на лице гостя появилась маска таинственности. — Вот, думаю, и моему старому другу это может быть интересно послушать… Есть на севере один клан, про который сейчас много чего разного и нехорошего болтают… Клан Черного топора…
Притихший Лаки уже давно чуть ли не висел из расщелины, пытаясь ничего не пропустить из рассказа. Он прямо кожей чувствовал, что сейчас услышит что-то такое, что изменит всю его жизнь.
— Был я там не так давно. И видел и слышал там такое, что многим здесь и не снилось, — рука гостя вновь нырнула в дорожный мешок — рюкзак и вернулась назад с небольшой коробочкой, из которой высыпалось на каменный стол совсем немного серого комковатого порошка. — Видел я там большой город, частью окруженный мощными стенами из огромных и одинаковых каменных блоков. Охраняют его диковинные механизмы, который могут метать на сотню шагов тяжелые камни и бревна. Живут в этом городе и гномы и люди, никому из которых нет притеснения. Живут они дружно, едят и пьют досыта. И ни зимой, ни летом не знают голода. Всякого там принимают. Будь ты знатный или бедняк, гном или человек. И даже изгнанный из клана может прийти к ним и попроситься в клан…
Мастера Рушти было нелегко чем-то удивить. Уж такой недоверчивый склад ума у него был. Однако, рассказ своего старого друга, которому он доверял, как себе, заставил его притихнуть.
— Помнишь, братец, своего друга…, — мастер Рушти почему-то напрягся, — Когда-то мастера рудознатца Торгрима, который как никто другой мог ладить с камнем? Вижу не забыл ты, как изгнали его из вашего клана, как вместе с крохой-сыном выкинули на улицу…, — Рушти наклонил голову, чтобы выступившая влага в его глазах был не заметна. — Торгрим вместе с сыном сейчас в клане Черного топора. Знатным мастером он там стал. Глава клана его ценит и доверяет… А знаешь, братец, что про главу клана там рассказывают? — гость выдержал небольшую паузу. — Про Колина сына Борта? Говорят, что в жилах его течет кровь одного из владык Подгорного престола и именно он, а не Кровольд, должен сидеть на троне Подгорных владык. Еще я слышал, что главе клана благоволят Подгорные боги…, — в глазах мастера Рушти впервые зажглись недоверчивые огоньки. — Наделившие его магическими способностями. Может это все болтовня за кружкой пива, а может и нет.
Рассказчик с ухмылкой опрокидывает светильник на стол, поверхность которого, вдруг с сильным хлопком и дымом вспыхивает ярким светом. От неожиданности мастер Рушти слетел с лавки, опрокинувшись на спину. Тут же рядом с ним чуть ли не с потолка свалился и юный гном, которого ослепил яркий свет.
Один из стражей на северных воротах Турии, коренастый с длинными словно у обезьяны руками, уныло провожал взглядом многочисленные повозки, телеги, отряды пеших, непрерывным поток движущихся в сторону столицы Ольстера. «Через пару лиг они уже будут под городом… А после штурма — молодые девки, вино, — бормотал он про себя, чуть не приплясывая на месте от пронизывающего ветра. — Благие, что же мне так не везет? Как стоять у ворот в каком-то занюханном городке, так сразу же наша турия! А если купчину какого потрошить нужно, так посылают легионеров этого борова Ворха… Вот уж кому постоянно везет. Вчера они вона трактир в центре городка по бревнышку чуть не разобрали. Говорят, вина там море было, — тут его аж скривило при мысли о нежном сладковатом вкусе терпкого вина. — Ну почему нам так не везет?».