— Выжечь там все каленым железом! Слышишь, генерал? — орал боярин, тряся кулаком перед лицом командующего столичным гарнизоном. Здоровяк, затянутый в генеральский мундир, вытянулся перед ним по стойке «смирно» и не шевелился. Слишком уж тяжелая волна шла от Вяземского, едва не валя с ног. — Эти голозадые твари должны знать свое место! В такой день поднять бучу… С землей сравнять эти муравейники, а жителей на Севера! Снег убирать! Вперед! Выжечь! Все выжечь! — неиствовал боярин, едва сдерживаясь, чтобы не выплеснуть свою магию. — Я им покажу, как бунтовать!
Схватка
— //-//-
Признаться, у судьбы специфическое чувство юмора. Думаешь, что ты «на коне», у тебя все под контролем и «все схвачено», предусмотрены все возможные неприятности. Но именно в этот момент судьба с саркастической улыбкой размахивается и отвешивает тебе великолепного пенделя, который отправляет твое рыхлое тельце в длинный полет. Ты же в полете не перестаешь себя спрашивать: как так? почему?
Очень похожее чувство в эти минуты испытал великий канцлер и регент престола Всероссийского боярин Вяземский. В его взгляде, прикованном к огромному информационному экрану в зале Совета, плескалось совершенно искреннее недоумение. Как это могло случиться, снова и снова вопрошал он себя. Ведь, весь этот заговор магоненавистников был сплошной выдумкой, придуманной им самим. Именно его аналитическая служба запустила в СМИ и специальные службы фейк про разветвленную и законспирированную террористическую службу, которая ставила перед собой цель свержения существующего политического строя и последующей физической ликвидации всех магов.
— Какого черта вы все стоите, как вкопанные?! — зарычал боярин на зал, полный всевозможных людей в военных мундирах, костюмах специальных служб и старинных камзолах урожденных бояр. В зале Совета собралась почти вся властная верхушка империи. — Не видите что происходит?
Приходящие непрерывным поток новости с мест рисовали поистине ужасающую картину, в которую собравшиеся просто отказывались верить. Пригороды столицы, застроенные социальными небоскребами и населенные, в основном, представителями городского дна, были охвачены массовыми беспорядками. Кое-где полиция при поддержке военных частей вела полноценные бои с применением почти всего арсенала средств. Мужчины, женщины, а особенно дети и подростки оказывали яростное сопротивление. Подъезды домов превратились в укрепленные пункты, из окон летели доски, камни, сантехника. С высоты двадцатого или тридцатого этажа даже безобидный старенький стул мог стать смертельным снарядом. Чего уж тут говорить про выброшенный из окна керамический унитаз, который с легкостью сминал крышу бронеавтомобиля полицейских сил. Успокоить толпу не помогали ни слезоточивый газ, ни резиновые пули, ни другие специальные средства.
Беспорядки медленно, но верно, продвигались к срединным кварталам, где к восставшим присоединялись все новые и новые люди. Становилось все больше сообщений о применении гражданскими боевого оружия. В полицию и армию стреляли из ружей, пистолетов, луков и арбалетов. Цепи стражей правопорядка таранили автомобилями, превращенными в оружие. В салонах таких машин оказывались канистры с топливом, селитрой, всяким металлическим хламом.
— Это же настоящее восстание, — потрясенно бормотал черноволосый высокий мужчина в дорогом костюме, одна из важных шишек в службе имперской безопасности. Рука его скрылась во внутреннем кармане, а оттуда уже вырвалась с парой небольших медицинских капсул универсального лекарства. Капсулы были тут же заброшены в рот. — Как же мы могли это просмотреть? Господи…
Непрерывно транслирующие кадры впечатляли. Шла картинка с одного из южных морских портов, где взбунтовались нижние чины ракетного крейсера и заперлись в одной из башен. До них долго пытались достучаться и докричаться. Без толку. Когда же броневую дверь пытались вскрыть резаком, артиллерийское орудие неожиданно пришло в движение и оглушительно выстрелило куда-то в морскую даль.
— … В армии тоже неспокойно. Поступают сообщения с Дальнего Востока, где во внутренних войсках на офицерских должностях особенно высок процент не магов. О неподчинении объявил тридцать шестой гренадерский полк, дислоцированный в городе Тирополь. Перестала выходить сто сорок шестая специальная пограничная бригада…, - слышался чей-то потрясенный голос, зачитывавший всплывающие сообщения. — Взбунтовалась тринадцатаягвардейская эскадрилья боевых автожиров…
Может быть позднее, когда все это безумие закончиться, власть и сможет докопаться до истоков, сделать соответствующие выводы. Ведь, не могло такое начаться с простого вброса в СМИ сообщения о заговоре магоненавистников. Не могли стать причиной и провокационные выходки Бельского, громившего социальные магазины в неблагополучных районах и выдававшего все это за действия власти! Не могло быть все так просто! У каждого, особенно такого, масштабного, кровавого события обязательно должны быть глубокие социально-экономические причины, в которых и «была вся соль».
Последние события оказались лишь спусковым крючком, нажатие которого высвободило гигантские по масштабу силы. Вся эта каша заварилась уже давно. Даже сложно уже сказать, с чего все началось. Слишком все намечалось, слишком закрутилось.
Может все началось с принятием законов о привилегиях лиц с магическими способностями на имперскую службу, что привело к гласному и негласному разделению на перспективных и неперспективных служащих? Или первопричиной стали образовательные преференции для лиц с магическими способностями при поступлении в высшие учебные заведения империи, практически закрывшие туда доступ для остальных? Эти введённые образовательные рамки давно уже были объектом для критики со стороны оппозиционно настроенной общественности. А ведь было и множество других совершенно нелепых ограничений и запретов для немагов: запрет на осуществление определенных видов деятельности и производство некоторых видов работ, ограничения в гражданском и административном праве, и другое. Все это, словно щупальца гигантского спрута, крепко оплетало немагов едва ли не во всех сферах жизни. Вздохнуть спокойно не давали, если уж правду говорить.
Нужно ли говорить, что за почти сотню с лишним лет в империи сложилась довольно жёсткая кастовая система, в добавок наложившаяся на неравномерное распределение материальных богатств. В то же время такое социальное устройство преподносилось, как единственно верное и самое эффективное в современных условиях. Сотни и сотни медиаэкспертов, политологов, общественных деятелей и разнообразных лидеров мнений почти круглосуточно вещали об этом. Сословность, превозносившаяся до небес, объяснялась и с экономических позиций. Мол, только люди с особыми способностями способны вести империю вперёд, они никогда не ошибаются. Словом, именно они несут мир и процветание. Это неслось из всех утюгов, ртов и отверстий, это учили в школах и училищах.
Естественно, недовольство существующими порядками возникало. Зрело, копилось, иногда вырываясь наружу в небольших инцидентах. Только все это социотехнологов и психотехнологов называли глюками системы, не оказывающими критического влияния на ситуацию в целом. Рассказывалось об огромном запасе прочности существующей реальности, ее фантастической устойчивости. Редкие мнения о том, что нужно хотя бы попытаться что-то сделать игнорировались, такие люди шельмовались, преследовались, а иногда и физически уничтожались. О последнем, конечно, не писали газеты и журналы, не трубили известные СМИ. Больше шептались, с оглядкой передавая друг другу новости о странно исчезающих людях.
До сегодняшнего дня, во власти, вообще, царили самые оптимистичные настроения. Все эксперты, сидевшие в высоких кабинетах или находящиеся на «подкормке» у нее, в один голос твердили, что нет никаких внутренних угроз. Социум в основной своей массе стабилен, нейтрален, как камень, и индифферентен ко всем событиям. Словом, ему все равно, что вокруг творится, лишь бы его кормили. Призывали не брать в расчет социальную активность…